Steriosux
Advanced Member | Редактировать | Профиль | Сообщение | Цитировать | Сообщить модератору
Det
Ну тут vengeance наверно поспешил насчет такого легкого объяснения почему нет смысла вести разговоры о богах... 
А по поводу Ваших:
Цитата: "Добра и зла нет, поскольку в них нет никакой рациональной необходимости"
"Вселенной нет, поскольку в ней нет никакой рациональной необходимости"
"Унитаза в туалете нет, поскольку в нём нет никакой рациональной необходимости" (как показывает практика пейзанской жизни)
"Меня нет, поскольку во мне нет никакой рациональной необходимости" |
Первое - вообще абстрактные понятия, я лично считаю, что их нет.
Второе - собственно, хз что тоже... если верить ученым одно, но что есть и сколько его есть - толком недоказуемо и самому не проверить.
По поводу двух остальных выводов, тоже могу доказать, что их нет, включая Вас. На определенном учатке времени - точно
Хотя бред это все, конечно, таким образом ничего не объяснишь, если отталкиваться, что чего-то нет, потому что его существование не рационально
Добавлено:
Да, и вообще все разговоры о богах и вера в них из-за присущей эгоистичности человечества, как бы это парадоксально не звучало.
У Б.Рассела есть такой неплохой рассказ, который называется "Кошмар богослова"
Цитата:
Знаменитому богослову доктору Таддеусу как-то приснилось, что он умер и отправился на небеса. Весь путь он проделал без всяких трудностей, так как богословские занятия научили его запросто ориентироваться в небе. Когда же наконец он прибыл к месту и стал стучаться в небесные ворота, то был удивлен подозрительностью, с которой его встретили.
— Прошу впустить меня,— обратился он к привратнику.— Я благонамеренный человек и всю свою жизнь посвятил трудам во славу божью.
— Человек? — удивленно переспросил привратник.— А что это такое? И потом, как может такое странное, я бы сказал, потешное существо, как вы, поддерживать чем-либо славу божью?
Доктор Таддеус был поражен.
— Вы не можете не знать о человеке,— настаивал он.— Вам должно быть известно, что человек — это высшее творение создателя.
— Мне очень не хочется обидеть вас,— сказал привратник,— но то, что вы говорите, совершенная новость для меня. И я сомневаюсь, слыхал ли кто-либо у нас здесь о таком существе. Однако, раз вы так настаиваете, я позову нашего библиотекаря, и вы можете справиться у него.
Появившийся вскоре библиотекарь оказался большим шаровидным существом, у которого было не менее тысячи глаз и один-единственный рот. Несколькими десятками глаз он уставился на знаменитого богослова.
— Что это? — спросил он у привратника.
— Да вот прибыл к нам и заявляет,— пояснил привратник,— что он из породы, которая называется человек, и живет в месте, называемом Земля. При этом у него какие-то странные представления. Он утверждает, будто создатель проявил особый интерес к их месту и к их породе.
Я подумал, быть может, вы что-нибудь знаете об этом?
— Вы не могли бы объяснить мне, где находится то место, которое вы называете Землей? — весьма любезно обратился библиотекарь к богослову.
— О,— воскликнул д-р Таддеус,— это же часть Солнечной системы!
— А что такое Солнечная система? — спросил библиотекарь.
— Ох,— несколько смущенно сказал д-р Таддеус,— моя область — Священное писание, а то, о чем вы спрашиваете, относится к мирским наукам. Однако от моих друзей, сведущих в астрономии, я слышал, что Солнечная система — это часть Млечного Пути.
— А что такое Млечный Путь? — тут же спросил библиотекарь.
— Млечный Путь — это одна из галактик, которых, как мне говорили, насчитывается что-то около ста миллионов.
— Раз их так много,— сказал библиотекарь,— то странно, что вы могли предположить, чтобы я помнил об одной из них. Но я припоминаю, что само слово “галактика” мне приходилось слышать. Действительно, среди наших помощников библиотекарей есть один, который специально занимается галактиками. Надо послать за ним, и, может быть, он сумеет помочь нам.
После недолгого ожидания появился помощник библиотекаря, занимающийся галактиками. Это было существо в виде двенадцатигранника. Когда-то оно было светлым и блестящим, но пыль с книжных полок, постоянно оседавшая на нем, сделала его тусклым и мрачным. Библиотекарь подробно рассказал ему, что вот прибывший к ним д-р Таддеус, пытаясь объяснить свое происхождение, упоминает галактики, и в связи с этим хотелось бы надеяться, что надлежащая информация может быть получена от секции библиотеки, занимающейся этим вопросом.
— Все, что можно, будет сделано,— ответил помощник библиотекаря.— Однако прошу иметь в виду, что существует сто миллионов галактик и о каждой на полке стоит один том. Поэтому потребуется некоторое время, чтобы получить нужную справку. А какую именно галактику просит найти эта странная молекула?
— Она часть Млечного Пути,— заискивающе пояснил д-р Таддеус.
— Хорошо,— сказал помощник библиотекаря,— я постараюсь найти ее.
Через три недели помощник библиотекаря вернулся и сообщил, что только благодаря тому, что в их секции имеется исключительно полная, хорошо составленная картотека, они смогли наконец разыскать требующуюся галактику под номером XO 321762.
— Все пять тысяч клерков секции галактик занимались этой работой,— добавил помощник библиотекаря и предложил: — Может быть, вы хотели бы переговорить с тем клерком, который отыскал эту галактику и специально занимался ею?
Послали за клерком, и вскоре к ним вышел восьмигранник, у которого на каждой грани было по одному глазу и всего лишь один небольшой рот. У него был смущенный вид, он щурился от непривычно яркого света, так как обычно всегда находился в мрачной полутьме своих книжных полок. Овладев собой, он обратился к д-ру Таддеусу:
— Что вы хотите знать об этой галактике? — довольно робко спросил он.
— Мне бы хотелось знать, что вам известно о Солнечной системе,— громко и самоуверенно заговорил д-р Таддеус.— Она как раз находится в той галактике, что вы нашли, и в ней небесные тела вращаются вокруг одной звезды, которая называется Солнце.
— Гм! — пробормотал клерк.— Было весьма трудно отыскать одну из миллионов галактик, но несравненно труднее найти какую-либо звезду в этой галактике. Я знаю, что в ней около трехсот миллиардов звезд, но как их различать одну от другой, я не знаю. Мне известно, однако, что по указанию нашей администрации были как-то составлены списки всех этих трехсот миллиардов звезд, и они хранятся в подвалах. Если вы считаете, что стоит заняться поиском звезды, которая называется Солнцем, то для этого придется привлечь значительное количество сотрудников из других отделов.
В конце концов решили, что, поскольку вопрос уже возник, а прибывший д-р Таддеус находится в беспокойном состоянии и очень мучится, поиски звезды, которая называется Солнцем, следует предпринять.
Через несколько лет сильно утомленный, унылого вида четырехгранник явился к помощнику библиотекаря, ведающему секцией галактик.
— Мне удалось отыскать звезду, которая называется Солнце,— сказал он.— Но я совершенно не могу понять, чем вызван такой особый интерес к ней. Она такая же, как и большинство других звезд в этой галактике.
Среднего размера, со средней температурой и окружена небольшими телами, их называют “планеты”. В результате исследования я обнаружил, что на некоторых планетах имеются микроорганизмы, и думаю, что вот это прибывшее к нам существо, толкнувшее нас на эти поиски, должно быть, одно из них.
В этом месте д-р Таддеус не выдержал и разразился горькими и негодующими сетованиями.
— Почему, ох, почему,— восклицал он,— создатель скрыл от нас, бедных обитателей Земли, что он создал без нашего ведома огромное множество других небес?! Всю свою долгую жизнь я усердно служил ему, веря, что он заметит мою службу и вознаградит меня вечным блаженством. А теперь оказывается, что он даже и не подозревал о моем существовании. И к тому же вы заявляете, что я какое-то бесконечно малое микроскопическое существо, обитающее на крошечной планете, вращающейся вокруг одной из незначительных звезд, которых только в нашей Галактике насчитывается триста миллиардов. Нет, я не могу вынести этого и не могу больше восхвалять моего создателя.
— Очень хорошо,— сказал привратник.— В таком случае вам следует отправиться в другое место. И тут знаменитый богослов проснулся.
— Власть дьявола над нашими сновидениями поистине ужасна,— в большом смущении пробормотал он.
|
|
